Деструктивное поведение и здоровье различных слоев населения

Содержание:

Введение.

Мы (люди) называем себя вершиной эволюционного процесса, мы утверждаем, что человек является самым приспособляемым живым существом на земной поверхности. Мы на самом деле научились жить даже в условиях космического пространства, но мы же представляем собой тот единственный вид, представители которого могут самостоятельно прекращать своё существование, и мы же по иронии судьбы — тот единственный вид, который в процессе своей эволюции реально подошёл к тому, чтобы полностью прекратить жизнь на Земле, чтобы на той самой эволюции, которой мы обязаны самим фактом своего существования, поставить раз и навсегда жирную точку.

Как и на всех живых существ, на нас постоянно действуют разрушительные силы окружающей среды, умением противостоять которым мы справедливо гордимся, но беда пришла откуда не ждали: мы научились отражать атаки врага снаружи, а он пришёл изнутри. Мы тратим огромные средства на то, чтобы предсказать землетрясение, ураган или цунами, но мы пока лишь с удивлением взираем на то, как саморазрушительные процессы сметают с лица Земли не меньшее, если не большее, число людей. Мы видим, как некое мощное течение уносит от нас прочь подростков и взрослых, злоупотребляющих психоактивными веществами и заканчивающих жизнь самоубийством. Огромная невидимая рука вырывает их с корнем из школьной, семейной и личной жизни. Никакие призывы не в силах остановить их и вернуть к нормальной жизни. Более того, они сами часто протягивают к нам руки с мольбой о помощи, потому что чувствуют и понимают гораздо лучше нас: что-то страшное проснулось в глубинах их мозга. Мы же не понимаем, а чаще и не хотим понять, полностью всего того, что происходит. И мы к этому пока настолько не готовы, что даже не способны иногда признать сам факт наличия проблемы. Как верно подметил Карл Меннингер: все, кто изучал поведение человека, неизбежно приходят к осознанию того, что основную причину людских невзгод следует искать в самих людях. Иными словами, в значительной степени проклятие, тяготеющее над человечеством, можно определить как самоуничтожение.

Актуальность проблемы

Саморазрушающее поведения (хроническое самоотравление психоактивными веществами и самоубийства) является серьезной проблемой в мире и в нашей стране. Тяжелые последствия наркомании заключаются в том, что она приводит человека к быстрой деградации, инвалидизации и выбыванию из всех сфер жизни: образовательной, социальной и трудовой, а нередко и к ранней смерти. Злоупотребление наркотиками сопровождается риском развития ВИЧ-инфекции (СПИДа) и других опасных, прежде всего инфекционных заболеваний (вирусные гепатиты и т. д.). Наблюдается прямая связь наркомании с различными формами девиантного поведения. За последние десятилетия темпы распространения наркомании приобрели масштабы, непосредственно угрожающие здоровью населения страны в целом, ее экономическому, трудовому, культурному и военному потенциалу, правопорядку, а в целом – общественному благосостоянию и национальной безопасности.

При этом нужно заметить, что в результате активных действий по профилактике хронического самоотравления психоактивными веществами в стране достигнуты определенные положительные результаты. В последние три года число больных наркоманией, наблюдающихся в наркологических диспансерах России, увеличивается незначительно, темпы прироста показателей болезненности неуклонно снижаются. Тем не менее, на конец 2008 года число больных наркоманией, состоящих под диспансерным наблюдением, составило 343 тысячи (241,0 на 100 тыс. населения). Под профилактическим наблюдением находилось более 152 тысяч лиц, злоупотребляющих наркотиками (106,9 на 100 тыс. населения).

За последние три года снизилось общее число подростков, наблюдающихся по поводу наркомании в наркологических диспансерах. Показатель болезненности подростков наркоманией в 2008 г. по сравнению с предыдущим годом снизился на 43,3%. Однако число подростков, больных токсикоманией, увеличилось на 10,7%, а число подростков, злоупотребляющих ненаркотическими психоактивными веществами - на 13,6%.

Положительные результаты, которых удалось достичь, непосредственно связаны с профилактическим направлением работы по предупреждению незаконного потребления наркотиков и заболевания наркоманией. В качестве основных направлений профилактики выделяют следующие:

1. Полное исключение как открытой, так и скрытой пропаганды потребления наркотиков в средствах массовой информации, в кино, на эстраде, по радио и телевидению, установление жесткого контроля за соблюдением законодательства в этой области, оперативное принятие самых жестких санкций к нарушителям.

2. Формирование у детей с помощью специальных обучающих программ, начиная с дошкольного и младшего школьного возраста, осознанного отношения к своему здоровью, устойчивых навыков ведения здорового и безопасного образа жизни, исключающего употребление каких-либо психоактивных веществ в принципе. Такая работа уже реализуется совместными усилиями педагогов и медиков.

3. Организация целевой индивидуальной и групповой психопрофилактической работы с подростками и молодыми людьми, по тем или иным причинам уже приобщившимся к наркотикам, с их семьями, их окружением.
Указанная работа разворачивается совместными действиями медиков, педагогов, психологов, социальных работников, работников органов внутренних дел.

4. Борьба с общими негативными социальными явлениями, способствующими приобщению к наркотикам, – прежде всего с детской безнадзорностью, беспризорностью, незанятостью, низким уровнем культуры, бедностью, вовлечением молодежи в криминальные структуры, в «наркобизнес».

Отмечается, что в настоящее время профилактическая деятельность в России уже не представляет собой лишь малоэффективные попытки периодического информирования молодежи о наркотиках и их последствиях, а имеет четко сформулированные цели, задачи и стратегии действий и является системой научных знаний. От позиции декларативного признания необходимости целенаправленной профилактической активности государство и общество переходят к активным конструктивным действиям. Практически во всех регионах Российской Федерации разработаны и проводятся в жизнь комплексные территориальные программы профилактики злоупотребления психоактивными веществами и противодействия их незаконному обороту. Проблема постоянно находится в поле зрения межведомственной Правительственной комиссии по противодействию злоупотреблению наркотиками и их незаконному обороту и вновь созданного Госкомитета (Федерального агентства) по контролю наркотиков.

Менее разработанной, хотя и не менее актуальной является проблема профилактики суицидального деструктивного поведения.

По данным всемирной организации здравоохранения в мире ежегодно от 500 тысяч до 1 миллиона людей заканчивают жизнь самоубийством. На каждое завершенное самоубийство приходится примерно 100 суицидальных попыток. ВОЗ предсказывает, что к 2020 году количество самоубийств может увеличиться на 50%, а количество людей, совершающих суицидальные попытки, увеличится в 10–20 раз. По оценке ВОЗ, уровень самоубийств более 20 человек на 100 тысяч населения является критическим, а более 40 — экстремальным.

В 2008 году Россия заняла первое место в мире по абсолютному количеству подростковых самоубийств. Пик суицидальной активности сместился на возрастной промежуток 15 - 25 лет и за последние четверть века увеличился вдвое. В детском и подростково-юношеском возрасте самоубийства вышли на третье место среди ведущих причин смертности, и проблема подростковых самоубийств выдвинулась в круг центральных проблем наиболее активных и продуктивных слоёв общества, став одной из глобальных проблем современности. «Реювенация» структуры суицида и драматический рост числа самоубийств среди молодежи дает основание ученым говорить о надвигающемся буме молодежных самоубийств, сопоставимом по масштабам и последствиям с наблюдавшимся на рубеже XIX–XX столетий.

В литературе отмечается, что рост суицидов зависит от многочисленных социокультурных и психологических условий, которые в деталях еще не выяснены. Неизвестны причины зарождения суицидальных установок, влияние осознаваемых и неосознаваемых процессов на инициацию суицидального поведения. Практически отсутствуют исследования, выявляющие корреляцию между особенностями развития личности и различными саморазрушительными, деструктивными проявлениями. Существующие методы диагностики и модели профилактики суицидального поведения малоэффективны и нуждаются в разработке.

Вместе с тем обращает на себя внимание малая информированность специалистов в области здравоохранения, образования, социальной педагогики, психологии, по проблеме активности, направленной на сокращение и прекращение собственной жизни. До сих пор существуют две тенденции: (1) искусственное ограничение проблемы саморазрушающего поведения рамками медицинской психиатрической помощи, хотя большинству специалистов в области суицидального поведения в настоящее время хорошо известно, что подавляющее большинство суицидов совершаются психически здоровыми людьми и (2) акцент на внешних факторах риска, когда полагается, что причина начала употребления психоактивных веществ и самоубийств кроется в воздействии на человека неких внешних факторов риска или ситуаций, выявление и ликвидация которых якобы и должны привести к снижению количества самоубийств и уменьшению случаев злоупотребления и зависимости от психоактивных веществ.

Хроническое самоотравление психоактивными

веществами

Учёные (в первую очередь врачи) давно уже заметили, что в результате неумеренного употребления алкогольных напитков иногда возникают серьёзные нарушения психической деятельности, сокращение и снижение качества жизни. Только-только за последние двести лет им удалось установить непосредственную связь между этими психическими нарушениями и приёмом алкоголя, как пришла новая беда: серьёзные поведенческие и психические нарушения, вызванные злоупотреблением и зависимостью от алкоголя и других психоактивных веществ, фиксируются у всё большего числа подростков. Для многих эта проблема стала неприятной неожиданностью. Именно на этих примерах мы можем наблюдать в чистом виде всю ту смертоносную опасность, которую заключает в себе алкоголь и другие психоактивные вещества для человека и общества в целом.

О том, что алкоголь опасен для жизни человека, было известно всегда. Описания самоотравления алкоголем найдены даже в Месопотамских таблицах, составленных около пяти тысяч лет тому назад: «Если человек выпил крепкое вино, его голова порожняя или он забывает слова, его речь становится спутанной, его ум блуждает и глаза имеют мутное выражение».

Примерно в начале XVII века стали появляться систематические свидетельства болезнетворного влияния алкоголя на психику. Сначала появились медицинские описания случаев патологического опьянения. В руководствах по психиатрии начала ХХ века вслед за казуистическими описаниями патологического опьянения появились описания алкогольной дегенерации и алкогольных психозов — белой горячки, алкогольного бреда, алкогольного галлюциноза. Быстро появились описания морфинизма и кокаинизма, хотя ещё в конце XIX века Фрейд невольно пострадал от своего неверного взгляда на эффективность и безопасность кокаина как болеутоляющего средства. Близкий товарищ и коллега Фрейда, принимавший кокаин по его совету как обезболивающее средство, стал первым кокаинистом в Европе и в дальнейшем покончил с собой.

Немногие знают, что знаменитая учебная поездка Фрейда к доктору Шарко в Париж, с которой принято отсчитывать начало его психотерапевтической деятельности, связана с необходимостью замять этот неприятный скандал. Точно так же немногие задумываются о том, что название самого страшного наркотика «героин» по иронии судьбы происходит от слова «герой» — победитель. Призванный побеждать болезни, героин в реальности победил миллионы людей во всём мире. Но что такое героин? Всего лишь белый порошок, горький на вкус. В большинстве стран мира на протяжении столетий общество законодательно запрещало самоубийство, наказывая за покушение на него, лишая родственников самоубийцы права наследования имущества, а самоубийцу — права достойного погребения. Сейчас в большинстве стран мира законодательно запрещено употребление героина. То есть мы предполагаем на сегодняшний день, что, если твёрдой рукой не остановить неразумное население, оно будет не в силах преодолеть свой самоубийственный импульс. Если это не так, то все наши законодательные акты, направленные на запрещение употребления героина, не менее глупы, чем запрещение самоубийства. Если это так, то ситуация поистине плачевна.

На протяжении всего ХХ века продолжалось изучение влияния различных психоактивных веществ на человека, что привело к возникновению самостоятельной науки — наркологии. Начиная с 50 в мире и с 80-х годов в нашей стране (даже с учётом тенденции к замалчиванию негативных социальных явлений), наркологи стали обращать внимание и описывать многочисленные факты злоупотребления алкоголем среди подростков. В 1988 году ведущий специалист в области наркологии Пятницкая в монографию «Злоупотребление алкоголем и начальная стадия алкоголизма» включает главу «Алкоголизация детей и подростков», где среди прочих особенностей юных пациентов отмечает их общую склонность к разрушению, а не созиданию. Вслед за этим в 1989 году появляется работа киевских учёных «Наркомании у подростков», и в 1991 году выходит первое специальное руководство для врачей «Подростковая наркология», в котором констатируется, что в нашей стране, начиная с 60-х годов, в подростковой популяции распространилось злоупотребление алкоголем, наркотиками и другими токсическими веществами.

Общим для всех психоактивных веществ является то, что при попадании в организм они вызывают особые психические эффекты, которые становятся причиной их дальнейшего употребления, несмотря на явные негативные последствия в физическом, психическом и социальном функционировании.

Если перефразировать это классическое определение, то мы получим буквально следующее: общим для всех психоактивных веществ является то, что они вызывают явные негативные последствия в физическом, психическом и социальном функционировании, благодаря особым психическим эффектам, которые становятся причиной их дальнейшего употребления. Согласимся, что поведение, направленное на ухудшение физического, психического и социального функционирования, иначе как влечением к смерти (авитальной активностью) назвать и нельзя.

Витальная активность обусловлена негативными эмоциональными состояниями, которые надёжно оберегают живой организм от соблазна максимально коротким путём перейти из напряжённого болезненного состояния бытия в безболезненное расслабленное состояние небытия. Состояние напряжения и негативные эмоции, связанные с ним, каждый вид живых существ уменьшает таким видоспецифическим образом, чтобы процесс снижения напряжения способствовал продолжению жизни и сохранял для этой цели организм необходимое время.

Психоактивные вещества, непосредственно воздействуя на глубинные отделы мозга, отвечающие за этот процесс, частично или полностью подавляют негативные эмоции и блокируют поведение, направленное на сохранение жизни. Троянский конь авитальной активности через шприц или рюмку алкоголя свободно проникает в кровь и мозг. Мы видим, как на наших глазах человек физически и психологически заживо разлагается.

Злоупотребление психоактивными веществами представляет собой определенную модель поведения, которая занимает промежуточное положение между нормальной моделью — употреблением психоактивных веществ и патологической, болезненной моделью поведения — зависимостью от психоактивных веществ. С этой промежуточной позицией связано ставшее традиционным рассмотрение проблемы злоупотребления психоактивными веществами (особенно в подростковом возрасте) в рамках аддиктивного отклоняющегося поведения. На определенном этапе развития наркологии данный взгляд безусловно сыграл свою положительную роль, приведя к замене исключительно медицинской клинической парадигмы парадигмой клинико-психологической. Заслуга аддиктологии как науки заключалась в том, что она в значительной степени вскрыла общие психологические корни и показала эквивалентность таких феноменологически различных форм поведения как злоупотребление ПАВ и зависимость от азартных игр, работы, еды, других людей, секса. Стало понятно, что попытки блокировать одну из форм аддиктивного поведения (в нашем случае субстанционную) неизбежно приведут либо к ее рецидиву, либо в лучшем случае — к замене другими формами аддиктивного поведения в том случае, если не решены более глубинные проблемы личности. Стало понятно: почему из «алкоголиков» получаются «трудоголики» и наоборот. Стало понятно, что два подростка: девушка, которая посвящает все свое время учебе (лэрнинг) и юноша, который злоупотребляет психоактивными веществам, в равной степени могут страдать от своих скрытых психологических проблем, которые аддиктивное поведение собой и прикрывает.

Аддиктологический подход, пришедший не столько на смену, сколько на помощь наркологическому, по самой своей сути был направлен на первичную профилактику. Он принес с собой решения многих проблем, дал ответы на многие вопросы, но вместе с тем многие вопросы остались без ответа. В частности не удалось получить окончательный ответ на один из главных вопросов: с чем связан факт отклонения в случае отклоняющегося поведения? Какие глубинные психологические проблемы побуждают подростка или взрослого использовать различные модели аддиктивного поведения (в том числе связанные с употреблением психоактивных веществ) себе во вред, в буквальном смысле этого слова себе «на зло» — злоупотреблять психоактивными веществами, учебой, работой, сексом?

Чтобы лучше разобраться в этом вопросе следует заметить здесь, что аддиктологический подход по своей сути на самом деле является подходом психоаналитическим. Именно психоаналитики еще в начале XX века обратили внимание прежде всего на личность наркомана и считали, что «не само наркотическое вещество, но сознательное стремление воспользоваться им превращает индивидуума в наркомана». Шандор Радо (1934) считал, что следует признать, что наркомания является заболеванием, обусловленным психически и вызываемым искусственными средствами, она обеспечивается доступностью наркотических средств, но обуславливается психическими предпосылками. Психоанализ давно уже заметил и взаимосвязь между зависимостью от психоактивных веществ и определенными привычками, такими, например, как страсть к перееданию, чтению, эротомания. Отто Фенихель называл подобные случаи ненаркотическими зависимостями. Но и психоанализ в свою очередь не дал окончательного ответа на главный вопрос: какие глубинные причины побуждают человека разворачивать поведенческую активность, направленную на саморазрушение. Психоаналитики отмечают, что наркомания является последним звеном в нарушенном детском развитии (преимущественно сексуальном) и вся динамика наркомании является прежде всего патологией развития. Основной вывод заключается в том, что упор нужно делать на первичную профилактику, а к лечению следует приступать как можно скорее, самое позднее — при первых же признаках тенденции к наркомании (Э. Люрсен, 2001).

Особую позицию в этом вопросе занимал Карл Меннингер, который считал, что в случаях злоупотребления и зависимости от психоактивных веществ речь идет о сознательном самоуничтожении, о способе самоубийства, связанном с искажением направленности агрессии, половой неудовлетворенностью и бессознательным стремлением к самонаказанию. Здесь он опирался на идеи, высказанные Фрейдом по поводу возможности смещения агрессии на себя, но в плодотворности идеи Фрейда о существования влечения к смерти Меннингер сомневался. Классический психоанализ, который как известно полагает что конфликты агрессии лежат в основе самоубийства, даже в этом случае признает, что последующая основанная на этом психотерапия «расплывчата», «полипрагматична» и «пессимистична». На этом основании Хайнц Хензелер (2001) делает вывод, что либо слишком сложна переработка конфликта агрессии, либо слишком проста теория.

Результаты исследований в области глубинной психологии (тифоаналитическая теория) не только позволяют, но и побуждают нас вновь обратить внимание на проблему первичного влечения к смерти в интересах более четкого понимания структурно-динамической и экономической организации психики. В рамках тифоаналитической теории мы привыкли понимать, что в основе жизнедеятельности человека, равно как и любого другого живого существа, лежит потребность в снижении напряжения, определяющая направленность жизни как диссипативного, гомеостатического энтропийного процесса. Система хронификации жизни структурирует и континууирует (хронифицирует) этот процесс, побуждая каждый организм «умирать по-своему». В течение жизни организм постоянно обменивается с окружающей средой веществом и энергией, побуждаемый с одной стороны напряжением и чувством неудовольствия, а с другой стороны — разрядкой и чувством удовольствия. Для осуществления качественного хронического снижения напряжения организм имеет врожденные механизмы (инстинкты) и усваивает постнатально различные модели поведения, позволяющие ему реализовать программу жизнедеятельности с помощью (1) агрессии — способности обнаружить, фиксировать, деструктурировать и включить в себя необходимые объекты окружающей среды и (2) элиминации — соответствующей способности удалить и исключить из себя все, что мешает нормальному процессу жизнедеятельности. Эти механизмы, имеющие отношение ко всем физиологическим, нейрофизиологическим, психологическим (в том числе осознанным) процессам носят флюктуирующий, маятниковый характер и ведут к постепенному уменьшению напряжения в течение жизни. Их качественное функционирование последовательно удовлетворяет основную потребность (снижение напряжения) так, что жизнь в целом приносит человеку удовольствие, а само влечение к смерти фактически не осознается. Перманентно осознается то, что традиционно называется желание жить, то есть желания, связанные с качественным функционированием системы хронификации жизни в ее предметной взаимосвязи с окружающей средой. Осознается желание получать пищу и желание удалить ее остатки из кишечника, осознается желание вступать в сексуальные отношения и прекратить их и т.д. Мы имеем полное право говорить о желании жить (в указанном выше смысле), но разговор о наличии у человека влечения к жизни является намного более сложным в теоретическом и практическом планах. Можно предположить, что желание жить есть производное от ограниченного рамками системы хронификации жизни влечения к разрядке от напряжения.

Каким образом с этой точки зрения мы можем понять механизм возникновения у человека желания умереть и последующих суицидальных мыслей, тенденций и действий? Каким образом с этой же точки зрения мы можем понять механизм возникновения у человека желания путем хронического самоотравления существенно сократить свою жизнь? Очевидно, что если система хронификации жизни по разным причинам не обеспечивает качественное снижение напряжения и перманентное удовлетворение основного влечения, напряжение в организме постепенно нарастает, запуская когнитивные механизмы в направлении поиска альтернативных способов разрядки. Самоубийство в данном случае будет одной из наиболее «эффективных» моделей разрядки напряжения путем «короткого замыкания» в том случае, если «жизненное напряжение» сможет преодолеть барьеры боли и страха. Наркологические, невротические, психотические и психосоматические расстройства будут аналогичными моделями в том случае, если барьеры боли и страха преодолены не будут. Если мы видим человека, который очень хочет спать, мы можем предположить, что перед этим он очень долго и напряженно бодрствовал. Если мы видим подростка, который очень хочет «расслабиться», приняв психоактивные вещества (прием психоактивных веществ сами подростки часто называют адекватным слэнговым термином — «убиться»), мы можем предположить, что: (1) жизнь предъявила к нему избыточные требования, вызвавшие непереносимое увеличение напряжения и (2) у подростка отсутствуют альтернативные механизмы снижения этого напряжения. Жизнь как процесс хронического перманентного снижения напряжения перестает приносить ему удовольствие, так как у него отсутствуют внутренние способности избавиться от напряжения, которое возникает у него в результате контакта с окружающей средой. Психоактивные вещества и связанная с ними культура (страшный девиз подростковой среды - «с пивом по жизни») в этом случае становятся единственным безальтернативным способом снижения напряжения и получения удовольствия от жизни во всех ее проявлениях.

Первичная профилактика хронического самоотравления психоактивными веществами у подростков с точки зрения развиваемой нами тифоаналитической теории должна быть прежде всего направлена на повышение качества жизни подростка, что в свою очередь отнюдь не подразумевает повышение качества окружающей его материальной и социальной среды, как это часто подразумевается. Повышение качества жизни подростка предполагает восстановление и развитие его способностей к агрессивному (в нашем понимании) усвоению той части окружающего его мира, которая качественно удовлетворяет его потребности и снижает напряжение и способностей к отказу (элиминации) той части окружающего мира, которая удовлетворению этих потребностей препятствует. Повышение качества жизни подростка, как и любого другого человека, заключается в повышении степени его свободы, гибкости и аутентичности, то есть соответствия, прежде всего, самому себе и своим возможностям.

Социальный контроль за деструктивным поведением

Очевидно, что использование уголовного наказания в отношении преступников, проституток и пьяниц не теряет смысл, так как большинство из них больные люди и нуждаются в медицинской, психологической, социальной помощи.

Наша исправительно-трудовая система не сколько исправляет, сколько карает человека. Именно места лишения свободы являются основными рассадниками гомосексуализма, школами, в которых завершается формирование деструктивного поведения и самосознания.

Как правило, вначале деструктивное поведение немотивированное. Молодой человек, как правило, хочет соответствовать требованиям общества, но в силу социальных условий неумение правильно определить свои социальные роли, незнания способов социальной адаптации, нищенского уровня жизни, он не может этого сделать.

Основные факторы социального контроля:

1) Методы и средства социального контроля должны быть адекватны конкретным видам деструктивного поведения. Основным средством социального контроля должно стать удовлетворение различных потребностей и интересов лиц, склонных к «ненормальному» поведению. Так, научное, техническое и другие виды творчества могут служить серьезной альтернативой разным формам противоправного, и аморального поведения.

2) Существенное сужение репрессивных мер воздействия. Лишение свободы приводит личность к социальной и нравственной деградации и может использоваться лишь как крайняя мера воздействия. Следовательно, в отношении молодых правонарушителей допустимо сокращение сроков лишении свободы, отсрочка исполнения приговора, условно-досрочное освобождение и главное изменение условий содержания.

3) Создание гибкой и разветвленной системы социальной помощи, включающие государственные, общественные, благотворительные и иные структурные звенья. Неплохо зарекомендовали себя общественные организации по принципу «самопомощи» (группы анонимных алкоголиков, наркоманов или освобожденных из мест лишения свободы).

4) Нравственное вознаграждение и духовное развитие граждан на принципах общечеловеческой морали и духовных ценностей, свободы совести и слова, индивидуального поиска смысла жизни (кризис духа или утрата смысла жизни - важный фактор деструктивного поведения). Создание »институтов согласия» и «институтов посредничества», которые бы принимали на себя функции уголовного и административного правоприменения сообразно тяжести проступка или преступления, личности правонарушителя, условиям совершения противоправного деяния.

5) Жесткий контроль над потоком видеозаписей, содержащих сцены насилия, жестокости и натурального секса. Ориентация молодежи на «изделия» черного рынка, где проповедуется культ насилия и примитивный секс, формирует криминальные установки и ущербное самосознание.

6) Изменение менталитета граждан, выросших в условиях тоталитаризма. Формирование средствами массовой информации, учебными и просветительскими организациями более терпимого и милосердного отношения к инакомыслящим и инакодействующим (сексуальным меньшинствам и др.).

7) Подготовка и переподготовка кадров, которые были бы способны работать с представителями «социального дна»: работников правоохранительных органов, особенно специализирующихся на работе с молодыми правонарушителями в местах лишения свободы; социальных педагогов и социальных психологов; врачей-наркологов и социальных работников - всех тех, кто уже сегодня работает в контактной зоне с девиантами.

Меры профилактики хронического самоотравления и других форм авитальной активности

Поскольку психоактивные вещества различаются на те, употребление которых допустимо, и те, употребление которых считается недопустимым, меры социального воздействия по отношению к этим двум группам веществ должны несколько отличаться. Например, употребление алкоголя в умеренных количествах в большинстве стран считается культурно приемлемым феноменом. При этом практически всегда имеется определённый возрастной ценз, которым общество ограничивает употребление спиртных напитков.

В России традиционно считается допустимым начало употребления спиртных напитков, начиная с 16 лет. Предполагается, что с этого момента употребление спиртных напитков подростком допустимо, но должно находиться под контролем родителей или более старших лиц, которые обеспечивают контроль за количеством и качеством употребляемого алкоголя. Но только с 21 года молодой человек, вступая в самостоятельную жизнь, получает право регулировать употребление алкоголя, имея возможность свободно покупать его.

Профилактика употребления, злоупотребления и зависимости от алкоголя с помощью полного запрета производства и продажи спиртных напитков показала свою неэффективность и в настоящее время практически не используется. Запрещающая модель по отношению к алкоголю использовалась во многих странах. Наиболее известный пример — «сухой закон» в США в 1921—1932 годах. Социальные проблемы, связанные с запретом на употребление алкоголя, быстро перевесили социальные проблемы, связанные с употреблением и злоупотреблением им. А если смотреть правде в глаза, общество просто не смогло законодательно повлиять на употребление алкоголя. Запрет на легальную продажу алкоголя привёл к его подпольному распространению, прибыли от которого пошли на создание своеобразного государства в государстве с теневой экономикой и политикой.

Меры социального воздействия по отношению к веществам, употребление которых недопустимо и социально неприемлемо, строятся по одному принципу: включается третий критерий — юридический, в соответствии с которым все психоактивные вещества делятся на наркотические и ненаркотические.

Наркотик — это психоактивное вещество, за изготовление, хранение, продажу и употребление которого в соответствии с законодательством предусматривается уголовная ответственность. Если завтра героин исключат из списка наркотических препаратов, то послезавтра аптеки и продуктовые магазины будут биться в конкурентной борьбе за право его продажи. Если завтра чай как психостимулятор отнесут к наркотическим веществам, то послезавтра вас могут арестовать на улице всего за несколько чаинок в вашем кармане. Каждые четыре года комиссия ВОЗ по наркотикам тщательно взвешивает свои рекомендации по отнесению того или иного вещества к списку наркотических. Затем государства — члены ВОЗ — принимают её рекомендации и формулируют на этом основании свои законодательные акты.

Справедливо считается, что одной из причин тяжелейшей наркоситуации, сложившейся в последние годы в нашей стране, является несовершенство законодательной базы профилактики наркомании и борьбы с наркобизнесом на федеральном и региональных уровнях. Ни один из действующих законов и подзаконных актов не исполняется в полном объёме.

Вступивший в действие в начале 1998 года Федеральный закон «О наркотических средствах и психотропных веществах» и принятые в соответствии с ним постановления Правительства и другие подзаконные акты многих проблем не решают и не могут решить. Хотя со дня вступления в силу этого закона прошло почти 3 года, многие его правовые нормы начали действовать только в последнее время, а некоторые до сих пор остались провозглашёнными, но не действующими. Это связано с тем, что не завершена разработка и принятие всего необходимого пакета подзаконных актов, а также с тем, что не внесены необходимые изменения в другие законы, в том числе Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы и в Кодекс об административных правонарушениях. Только в 1998—1999 годах в развитие указанного Федерального закона Правительством Российской Федерации принято 8 постановлений, которыми решаются конкретные вопросы, связанные с противодействием незаконному обороту наркотиков (лицензирование, правила допуска к работе, установление государственных квот на производство и др.).

По отношению к наркотикам запрещающая модель до настоящего времени остаётся одним из основных инструментов профилактики. В США среди последних методов профилактики злоупотребления наркотиками используется вариант запрещающего метода, называемый «нулевой толерантностью». Суть метода — атака на спрос на наркотики и ответственность наркоманов за их роль в распространении наркотиков. В рамках этой политики, которая активно стала распространяться в 80—90-х годах, по постановлению суда изымаются из частной собственности машины, суда, яхты, если в них находят хотя бы малую дозу наркотического средства.

Противники этого метода утверждают, что подобная система требует значительных материальных, административных и судебных издержек, однако не думается, что этот аргумент имеет серьёзное значение. Можно сослаться на пример использования метода нулевой толерантности в профессиональном спорте по отношению к допингам. Никто не станет отрицать, что система допинг-контроля и жёстких санкций по отношению к спортсменам за использование допинга на любом этапе спортивной карьеры существенно повлияла на их популярность среди спортсменов и тренеров, хотя и требовала в своё время «значительных материальных, административных и судебных издержек».

До тех пор пока общество в целом будет уважительно относиться к многомилионным состояниям, нажитым на торговле наркотиками, и крайне пренебрежительно к различным экологическим и «гринписовским» организациям, на голом энтузиазме борющимся с опасными для человечества тенденциями, мы можем диагностировать общее преобладание авитальной активности над витальной и относить себя к вымирающему биологическому виду.

В отношении подростков система запретов и метод нулевой толерантности сталкиваются с определёнными трудностями, связанными с отсутствием возможности подвергнуть подростка какому-либо уголовному наказанию. До 14 лет подростки не несут уголовной ответственности, какие бы правонарушения они не совершали. За систематическое злоупотребление алкоголем, наркотическими и ненаркотическими психоактивными веществами подростки младшего возраста могут быть по решению комиссии по делам несовершеннолетних направлены в специальные воспитательные интернаты. Подростки в возрасте от 14 до 16 лет подлежат уголовной ответственности только за хищение наркотических средств, если это хищение совершается путём кражи, разбоя или грабежа. Только за правонарушения, совершённые с момента исполнения 16 лет, подростки несут полную ответственность по всем статьям уголовного кодекса.

И тем не менее административные санкции вполне возможны и могут стать надёжной опорой в борьбе со злоупотреблением и распространением наркотических препаратов среди подростков. Тестовый контроль за использованием подростками наркотических препаратов мог бы реально ограничить возможность использования этих веществ подростками, включёнными в ту или иную социально-административную систему (школа, техникум, колледж, институт и т.п.).

С моей точки зрения, именно родители должны явиться тем микросоциальным институтом, который может и должен взять на себя роль проводника политики нулевой толерантности. При работе с подростками, злоупотребляющими и имеющими зависимость от наркотиков, выясняется, что в подавляющем большинстве случаев родители информированы о том, что подросток использует различные психоактивные вещества с целью изменения своего психического состояния. Во многих случаях родители вынуждены сами финансировать покупку наркотических препаратов, так как большинство подростков не имеют самостоятельного источника дохода и родители опасаются, что, в случае отказа выдать деньги, подросток может пойти на совершение уголовно наказуемых деяний. В других случаях родители вынуждены расплачиваться за долги, в которые «влезает» их сын или дочь, для избежания дальнейшего скандала и огласки. Основным мотивом подобного поведения со стороны родителей является страх огласки и нежелание «выносить сор из избы».

Метод нулевой толерантности должен предусматривать крайне жёсткое психологическое отношение к подростку в том случае, если он начинает использовать наркотические препараты. По моим наблюдениям метод нулевой толерантности, используемый родителями, является одним из самых эффективных способов профилактики и блокады субстанционного аддиктивного поведения. Только в тех случаях, когда у родителей хватает мужества на самые жёсткие меры, связанные с началом и продолжением употребления наркотиков, удается видеть реальные результаты. В тех случаях, когда родители идут на поводу у своих детей, пытаясь использовать методы уговоров, призывы к «здравому смыслу», бесконечное количество раз оплачивают дорогостоящее лечение и всё возрастающие долги — эффект близок к нулю.

Подросток, использующий аддиктивную модель поведения и получающий финансовую поддержку со стороны родителей, не только ничего не теряет в конечном счёте, а, как это ни парадоксально, только приобретает. Он получает удовольствие и от употребления наркотических препаратов, и от возможности постоянно быть в центре внимания, вызывая у окружающих чувство озабоченности и какую-то патологическую гипертрофированную любовь. Многие родители никогда в жизни не обращали на своих детей столько внимания, сколько они начинают обращать на них после начала употребления наркотиков.

Родители боятся, что, оттолкнув своего ребёнка, они тем самым погубят его. Такой шанс теоретически есть — это нужно честно признать. Подросток, предоставленный самому себе, без средств к существованию может опуститься на социальное дно и есть шанс, что он оттуда не «вынырнет». Только нужно помнить, что наркотики погубят ребёнка в сто крат вернее. Предоставив подростку право самому отвечать за все последствия своего поведения, родители дают ему шанс самому встать на ноги. Продолжая нести его по жизни на руках, они полностью лишают его такого шанса, потому что чем дольше продолжается такая псевдогуманная поддержка, тем меньше шансов у подростка когда-нибудь самостоятельно держаться на своих ногах без поддержки родителей и наркотиков.

Если родители заметили, что подросток начал употреблять наркотики, метод нулевой толерантности предусматривает полную блокаду какой-либо психологической, материальной и социальной поддержки. Для младших подростков: возможность переночевать, необходимая одежда и еда — и полное невмешательство в возможные негативные последствия, связанные с употреблением наркотиков.

Как только подросток в достаточной степени столкнётся с проблемами, связанными с его аддиктивным поведением, он сам обратится за помощью. Многие подростки месяцами и годами на родительские деньги злоупотребляют психоактивными веществами, даже не подозревая о своей зависимости от них, так как у них всегда есть средства для покупки новой дозы. Только лишение родительской поддержки зачастую впервые даёт им возможность осознать насколько серьёзны их проблемы и самим обратиться за помощью. Ни один врач не может вылечить наркомана или алкоголика, если этого хотят его мать, отец, жена, муж или друзья, но не желает он сам. Если подросток сам попросит о помощи — необходимо ему эту помощь оказать, чего бы это ни стоило, но единственный смысл такая помощь будет иметь только в одном случае, если подросток и, что самое главное, родители будут твердо знать: эта помощь — последняя. Если подросток интуитивно, «нюхом» почувствует, что родителей можно будет «раскручивать» и дальше, единственное чего можно добиться — это согласия пройти курс лечения за их счёт, чтобы «омолодиться», понизить дозу вещества, необходимую для достижения желаемого эффекта, и начать всё сначала, в твёрдой уверенности, что, когда снова станет плохо, родители опять помогут.

Как только подросток преодолевает физическую зависимость («ломку»), в его сознании сразу же начинает вращаться мысль, что теперь он стал умнее и будет употреблять наркотик «по-умному». В глубине души он знает, что это невозможно, но всё равно попытается попробовать — практически в ста процентах случаев.

Наркотики, особенно героин, вызывают тяжёлое психическое заболевание: они как бы раскалывают психику человека на две никак не связанные между собой части. Люди, тесно сталкивающиеся с подростками, злоупотребляющими и зависимыми от наркотиков, хорошо знают эту их особенность. С ними можно вести многочасовые беседы о вреде употребления наркотиков, они искренне убеждают вас в том, что «всё поняли», дают самые немыслимые клятвы, что «это больше никогда не повторится», но стоит им только выйти из дома — они тут же принимают тот же наркотик. Родители начинают проклинать все на свете и в первую очередь — своего ребёнка, наркотики и тех, кто допускает их распространение. Проклинать бесполезно. До тех пор пока наркотики будут оставаться одним из самых выгодных видов бизнеса, они будут распространяться, несмотря на самые строгие юридические санкции. Поэтому наша задача не полагаться на социальные санкции и юридические запреты, которые, возможно, полезны, но не способны решить проблему. Наша задача — постараться понять проблему, взглянув на нее изнутри. Если мы косим траву, а она растёт, вытаптываем её, а она растёт, перекапываем землю, а она всё равно растёт — нужно в конце концов заинтересоваться её глубинными корнями (если мы, конечно, не страдаем глубокой степенью интеллектуальной недостаточности).

Заключение

Общество всегда уделяет особое внимание проблеме поведения людей, которое не соответствует общепринятым или официально установленным социальным нормам. Религия, литература, искусство, наука, философия с различных сторон рассматривают и оценивают это явление. Актуальность проблемы отклоняющегося поведения обусловила возникновение в рамках психологии особого направления (специальной психологической теории) – психологии деструктивного поведения.

В последние годы в связи с общим кризисом российского общества интерес к проблеме отклоняющегося поведения значительно возрос, что обусловило необходимость более тщательного исследования причин, форм, динамики деструктивного поведения, поиска более эффективных мер социального контроля – превентивных, профилактических, коррекционных, реабилитационных и др.

В любом возрасте психическое, личностное развитие всегда рассматривается через призму его социальной ситуации развития, его индивидуальных особенностей социализации и взаимоотношений с той социальной средой, в которой реализуется и осуществляется его жизнедеятельность. В связи с этим необходимо рассмотреть базовые понятия, связанные с социальной ситуацией развития, особенностями социального функционирования человека в основных сферах его жизнедеятельности: семье, работе (школе), ближайшем окружении, его малом и большом социуме. Социальные факторы, начиная с отрочества, играют ведущую роль в особенностях становления личности, т.е. в характере его социализации в широком смысле этого понятия.

В период перехода к рыночной экономике изменилось материальное положение многих слоев населения. Большинство живет за чертой бедности, увеличилось количество безработных. Все это создает конфликтные ситуации, а они приводят к девиациям. Кто забывается в бутылке, кто забывается в наркотическом дурмане, а кто послабее, сводит счеты с жизнью. Единственный способ как-то изменить сложившееся положение - улучшить жизнь, помочь людям преодолеть их проблемы для этого и создаются теперь социальные службы и другие организации. Но если их деятельность не будет поддерживаться государством рост преступности, наркомании, алкоголизма и т. д. будет только расти.

Список использованной литературы

1.Актуальные проблемы девиантного поведения: Сб.ст./ РАН; Ин-т социологии. - М.,1995.

2.Афанасьев В.С., Гилинский Я.И. Девиантное поведение в условиях тотального кризиса: особенности, тенденции, перспективы//Образ мыслей и образ жизни. - М.,1996. - С.147 - 162.

3.Гилинский Я.И. Социология девиантного поведения как социологическая теория//Социс. - 1991. - № 4. - С. 72-78.

4.Иванов В.И. Девиантное поведение: причины и масштабы//Социально-политический журнал. - 1995. - № 2. - С. 47-57.

5.Казаков А.Н. Социальная обусловленность отклоняющегося поведения в современном российском обществе: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. соц. наук/Казанск. ун-т. - Казань,1996.

6.Кнухова Ж. Аномия и корпоративная девиантность//Вестник Московского университета. Сер.18. Социология и политология. - 1996. - №2. - С.74 -77.

13.Шилова В.Н. Социология отклоняющегося поведения //Социологические исследования. - 1994. - №11. - С.68- 72.