Не вся братва дожила до рейдерства
В флибустьерском дальнем синем море…
Классическое определение рейдера — в переводе с английского, это лица, совершающие налеты, набеги. В Британском королевстве рейдерами называли также военные корабли, уничтожавшие транспортные и торговые суда противника. Итак, это одинокий корабль, бороздящий пучины морей и океанов, нападающий на незащищенные торговые суда, захватывающий и топящий их. Пират, короче говоря. Рейдер — это у него такой цивилизованный псевдоним. Чтобы в приличных домах на порог пускали: мол, я не просто пират с повязкой на глазу и нечищеными ногтями, но помытый и причесанный рейдер. Да еще и слово иноземное — не сразу и поймешь, что это, по сути дела, одно и то же.
Сегодня рейдерами чаще всего называют людей сугубо сухопутных. И объектами их рейдерства становятся обычно не торговые суда (хотя и они при случае тоже), но чаще — целые промышленные предприятия. Которые до появления рейдеров устойчиво, десятилетиями, стояли на твердой земле и не могли заподозрить, что наступит момент — и под ними разверзнется пучина…
Рейдерство как криминальный способ захвата предприятий и бизнеса появился в 20–30-х годах в США. Но вряд ли американские гангстеры могли мечтать о масштабах, которых оно достигло в современной России.
Официальные цифры тут тоже мало о чем говорят. В 2004 г. в производстве следователей находилось 171 уголовное дело по фактам рейдерства (как правило, здесь фигурируют статьи УК РФ о мошенничестве), в 2005 г. – 346 дел. Но это даже не верхушка айсберга – всего лишь тонкая «наледь». Спросите любого предпринимателя, сталкивался ли он с фактами рейдерства, и в большинстве случаев вы получите утвердительный ответ.
Так что можно сказать что современное определение рейдера- Физическое или юридическое лицо, приобретающее акционерную компанию без согласия ее акционеров, работников, администрации, использующее в этих целях процедуру покупки на открытых торгах, агрессивно скупающее контрольный пакет акций. Рейдеры сейчас – это либо специализированные группы в структуре преступных сообществ, либо автономные группы, действующие, как киллеры – «на заказ».
Рейдерство как новые технологии
Захват собственности путем «заказных» убийств – криминально проверенный, но все же уже архаичный способ. У всех крупных и мелких организованных пеступных сообществ появилось новое «хобби» – рейдерство.
В основе этого «промысла» – коррумпированные связи с арбитражными судами, правоохранительными и налоговыми органами. Только с их помощью можно создать условия, обеспечивающие захват собственности. Организовать, например, заказные налоговые проверки. Возбудить заведомо неправомерное исполнительное производство и даже уголовное дело – с целью ареста имущества в рамках следственных мероприятий. Без таких отработанных связей невозможно привлечь к захвату предприятий силовые структуры милиции (ОМОН, вневедомственную охрану) и судебных приставов, что происходит сплошь и рядом. Без судебных приставов невозможно массовое использование рейдерами поддельных судебных решений. Как невозможна без связей с государственными регистрационными органами массовая регистрация поддельных документов о правах собственности.
Столица ли, провинция ли – схемы действий рейдеров весьма схожи. Условно разделить их можно на три основных типа: «белые», «серые» и «черные». «Белые» – это когда новые владельцы консолидируют в своих руках контрольный пакет акций, после чего власть на предприятии меняется. «Серые» – когда предпринимаются действия на грани фола, используя дыры в законах. И «черные», когда в ход идет фальсификация, подделка документов и подписей, и даже жесткие методы вплоть до угроз, похищений, шантажа и убийств.
Криминальные захваты предприятий рейдерами фактически превратились в узаконенный бандитизм, прикрываемый формулировкой «спор хозяйствующих субъектов».
Если вы подойдете к человеку на улице и ударите его кирпичом, вас почти наверняка арестуют. Но если у вас есть на руках любая бумажка, хотя бы отпечатанное на принтере решение собрания несуществующих акционеров, вы можете смело врываться в облюбованное вами здание и избивать кого попало – вам ничего не будет. Примеров этому десятки. Прошлым летом у акционеров карельского завода ДСП группой рейдеров были отняты их акции путем применения угроз физического насилия и «удушения собственным галстуком». А осенью того же года в городе Лысьва Пермской области при силовом захвате здания заводоуправления ОАО «Привод» рейдерской компанией «Русэлпром» одному из сотрудников предприятия всадили пулю в живот…
Уголовные дела по таким фактам если и возбуждаются, то прекращаются или приостанавливаются очень быстро. Политические окрики из Кремля и Белого дома «не мешать бизнесу» позволяют лидерам преступных сообществ очень ловко использовать «споры хозяйствующих субъектов» в своих интересах.
Корпоративные войны: без перемирия
В чем причины такого взрыва рейдерства? Надо согласиться с теми исследователями, которые считают, что практику корпоративных войн создала правовая некорректность первой постсоветской приватизации. С правовой точки зрения она была весьма спорной. Первичный захват (приватизация) собственности также проводился в основном криминальным либо полукриминальным путем. Законы, которые делали легитимным этот первичный захват, уже внутри себя содержали бомбы замедленного действия для новых собственников.
Например, закон «О банкротстве» был просто создан для рейдеров. Согласно этому закону любой рейдер мог начать процедуру банкротства предприятия, повесив на него разными способами долг. При этом после начала процедуры банкротства все собственники предприятия отстранялись от его управления. Арбитражный управляющий и рейдер-кредитор тогда, по сути, представляли одну сторону в процессе. И в сговоре с судьями они «правомерным» путем уничтожали предприятие. Новая редакция закона «О банкротстве» в значительной степени эту проблему решила: число захватов через институт банкротства на порядок сократилось. Но рейдеры не остались без правовой «крыши»: сегодня они активно используют противоречия корпоративного права и положения Гражданского кодекса РФ о «добросовестном приобретателе».
Следует согласиться с позицией Комитета Госдумы по собственности, который считает, что действующий порядок больше защищает права добросовестного приобретателя, нежели прежнего собственника, и тем самым провоцирует скупку краденого, по сути, оправдывая того, кто инициировал процесс захвата.
Вот один из примеров правовой защиты «добросовестного приобретателя» произошедший в 1997 – 1999 гг. В тот период сотрудники ГАИ стали в массовом порядке выявлять иномарки, находящиеся в розыске Интерпола. А владельцы этих краденых иномарок тоже в массовом порядке стали предъявлять решения судов о том, что они являются добросовестными приобретателями. Далее эти «добросовестные приобретатели» и судебные приставы стали требовать, чтобы их краденые иномарки были сняты с учета Интерпола. Естественно, в этом отказывали, так как Уголовный кодекс РФ и международное уголовное право, в отличие от Гражданского кодекса РФ, отстаивают в первую очередь интересы собственника, а не скупщика краденого – «добросовестного приобретателя». Тогда судебные приставы стали угрожать руководству российского бюро Интерпола привлечением к уголовной ответственности за неисполнение их решений.
Иными словами, та же модель рейдерства, которая в настоящее время позволяет мафиозным структурам совместно с их коррумпированными связями захватывать имущество на десятки и сотни миллионов долларов.
Рейдерам будет легче захватывать ООО
Защита обществ с ограниченной ответственностью от рейдеров стала слабее. Президиум Высшего арбитражного суда (ВАС) принял решение, которое облегчит смену состава их участников.
Закон “Об обществах с ограниченной ответственностью”, принятый еще в 1998 г., позволяет владельцам ООО максимально “запереть” компанию, говорит адвокат коллегии адвокатов “Юков, Хренов и партнеры” Дмитрий Степанов. Они могут запретить в уставе любое отчуждение долей — продажу, дарение, обмен — без согласия других владельцев (участников). Можно даже установить полный запрет, что порой заводит в тупик конфликты между партнерами: они не могут договориться об управлении, но не могут и “развестись”. Однако в законе не написано, что делать, если устав был нарушен и доли были все-таки отчуждены без согласия всех участников, говорит Степанов: “Не ясно, можно ли признать недействительным договор, который противоречит уставу”.
Подобный спор рассмотрел вчера президиум ВАС. В 2004 г. две владелицы ООО “Светлячок” (занимается торговлей в Верхней Пышме Свердловской области) подарили часть долей неким Ларисе Овчинниковой и Людмиле Тынкачевой. Людмила Ракитина подарила 10%, а Светлана Пылаева, директор фирмы, — 15%. А в 2005 г. за 8000 руб. Пылаева продала Тынкачевой еще 10% своего пакета. При этом они не спросили согласия главного мажоритария — Ривхата Валиева, которому принадлежало 60%. Хотя по уставу “Светлячка” это было необходимо.
Валиев обратился в областной арбитражный суд, потребовав, чтобы “Светлячок” выкупил у Ракитиной и Пылаевой подаренные ими 25% долей. Еще он потребовал, чтобы 10% долей, которые Пылаева продала Тынкачевой, были проданы ему. В 2005 г. суд вынес решение в пользу Валиева, ведь Ракитина и Пылаева письменно не известили его, что намерены расстаться со своими долями. Однако апелляционная инстанция и суд Уральского округа приняли другие постановления. Сами сделки Валиев не оспаривал, он не может понуждать “Светлячок” выкупать доли, решили суды. Сделки противоречат только уставу, но не закону, а при продаже акций Тынкачевой она уже была участником ООО, потому согласие Валиева на продажу ей долей не требовалось.
Дело дошло до ВАС. “Тройка” судей, передавая его в президиум, написала, что прав Валиев. Она решила, что нарушения устава можно “квалифицировать как нарушение закона”. Но президиум не согласился, оставив в силе решение окружного суда. Комментировать процесс Светлана Пылаева отказалась, сообщив лишь, что фирма названа в ее честь.
Мотивировка президиума ВАС пока неизвестна. Возможно, в деле были свидетельствовавшие против Валиева обстоятельства, в силу которых президиум принял такое решение, допускает Степанов. Но возможность надежно “запереть” ООО нужна для их защиты от недружественных поглощений, говорит партнер инвесткомпании “Конструкция” Иван Пешков. ООО до сих пор были самыми труднодоступными, отмечает владелец сайта zahvat Андрей Тюкалов. Теперь их поглощение упрощается. Обычно рейдер ищет участника, который согласится подарить ему долю, а потом уже начинает скупать остальные, рассказывает Пешков. Механизм уже отработан на ЗАО, с его помощью рейдеры обходят право на преимущественное приобретение долей участниками общества, отмечает Тюкалов.
Многие выбирают форму ООО, чтобы контролировать состав участников, отмечает старший юрист адвокатского бюро “Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры” Григорий Чернышов. Получается, что закон и суды ограничивают право собственников компаний решать, как они будут управляться, говорит Чернышов. В принятых в первом чтении поправках в закон об ООО установлен полный запрет на выход из ООО, если участники не оговорят иное в уставе, рассказывает Степанов.
Что было, то было… и происходит
Сегодня рейдерство ставит под угрозу приток зарубежных инвестиций, разъедает экономику страны, что может в конечном итоге взорвать и политическую ситуацию. Это отметил уже и президент Путин на традиционной годовой коллегии Генеральной прокуратуры, прошедшей в начале февраля, назвав практику криминальных банкротств «фактором, серьезно дестабилизирующим деловую среду и инвестиционный климат в целом». А в мае проблема рейдерства рассматривалась на заседании правительства, которое утвердило концепцию развития корпоративного законодательства до 2008 года. Госдума уже работает над соответствующими законами. Пока же, как признал после заседания глава Минэкономразвития Герман Греф, государство не может обеспечить защиту собственников от «таких грабительских действий».
Рейдерство в России носит криминальный характер, заявил журналистам глава Минэкономразвития Герман Греф по итогам заседания правительства, на котором была утверждена концепция развития корпоративного законодательства. По его словам, концепция предполагает набор действий, направленных на увеличение ответственности за рейдерство. Министр отметил, что рейдерство есть во всем мире. «Но, рейдерство – рейдерству рознь», - сказал он. По его словам, рейдеры – это чистильщики рынка, с их помощью перераспределяется неэффективная собственность, и это законно, так как является одним из элементов повышения эффективности использования капитала. «Но у нас рейдерство носит криминальный характер», - подчеркнул Греф. По его словам, рейдерство в России касается не эффективной собственности, с помощью коррумпируемых чиновников полукриминальные или криминальные структуры захватывают эффективную собственность, которая является лакомым куском.
Но сегодня рейдерство – уже не частное дело конкретных бизнес-структур. Оно распространяется даже на предприятия ВПК, что можно расценивать как прямую угрозу национальной безопасности.
В нынешнем году прокуратура Санкт-Петербурга возбудила уголовное дело по факту рейдерства в отношении ООО «Русич», которое является собственником 36 проц. акций ОАО «Сосновоборский проектно-изыскательский институт «ВНИИПИЭТ» – крупнейшего исследовательского центра в области атомной энергетики в России.
Возбуждены уголовные дела по факту захвата ОАО «Научно-исследовательский институт эластомерных материалов и изделий» (ОАО «НИИЭМИ»). Институт выполнял множество секретных заказов, обеспечивающих национальную безопасность страны, работая более чем по 100 темам в интересах Минобороны, ФСБ и МВД России. Из-за деятельности рейдеров сорваны: работы по изготовлению и комплексным испытаниям уплотнений для стратегических ракет морского базирования; опытные работы по продлению гарантийных сроков хранения и боевого дежурства ракетных комплексов «Тополь», «Тополь М», «Зарядье». Под угрозой срыва контракты, обеспечивающие полеты кораблей «Прогресс» и «Союз» по программам международной космической станции, полеты ракет «Протон», используемых для запусков отечественных спутников по коммерческим и военным проектам.
Да что говорить о други городах и регионах у нас в Иркутске есть отличный пример. С некоторых пор у председателя совета директоров ОАО Иргиредмет Станислава Баликова на рабочем столе лежит отпечатанная на принтере памятка - "Методология криминального захвата". Зачем видному ученому, доктору технических наук, столь странный документ, спросите вы. Все очень просто. В этом году один из старейших в Сибири научно-исследовательских институтов подвергся нападению рейдеров. Причем их интересует не сам институт, не его интеллектуальная составляющая, а здание на бульваре Гагарина, которое он занимает. Как известно, существуют рекомендации по противостоянию рейдерам, разработанные специалистами в этой области. Один из вариантов таких рекомендаций с указанием основных этапов захвата предприятия и лежит у Станислава Васильевича на столе. Ученый добросовестно ставит галочки напротив тех пунктов, которые рейдеры уже выполнили, - и с каждым днем этих галочек становится все больше.
Миноритарный акционер
Атака рейдеров началась в феврале этого года. Некий молодой человек получил от одного из акционеров ОАО Иргиредмет - пенсионерки, бывшей сотрудницы института, - доверенность, согласно которой он в полном объеме представлял ее интересы, в том числе и в судебных инстанциях. И этой возможностью новый миноритарный акционер моментально воспользовался.
Он тут же подал в суд заявление, из которого следовало, что предприятие ущемляет права рядового акционера. На основании заявления в институт пришли с проверкой из управления по налоговым преступлениям. Та оперативность, с которой правоохранители появились в институте, позволяла предположить, что имелась какая-то влиятельная сила, заинтересованная в их визите. Проверяющим предоставили все финансовые документы ОАО Иргиредмет, но их более всего интересовал реестр акционеров, а также информация о хозяйственных связях ОАО Иргиредмет.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: реестр был необходим для того, чтобы начать переговоры с держателями акций на предмет их покупки. Если акционер не соглашается добровольно - следуют угрозы. Уже несколько сотрудников Иргиредмета подверглись давлению рейдеров. По фактам угроз в их адрес поданы заявления в милицию и прокуратуру. Пока идет следствие.
- На последнем собрании появился наш новый миноритарный акционер, - рассказывает Станислав Баликов. - Я спрашиваю его: "Зачем вам все это нужно?" Он честно ответил: "Я исполнитель. То, что мне сказали, я делаю".
Стратегический объект
В общем-то, появление рейдеров в Иркутской области нельзя назвать сенсацией. Нападениям экономических террористов подвергались многие предприятия региона. В частности, у редакции есть сведения, что та группа, которая сейчас занялась Иргиредметом, уже работала как в областном центре, так и на севере области.
Однако на этот раз дело обстоит серьезнее. Атака рейдеров на Иргиредмет - это не просто спор хозяйствующих субъектов, как обычно представляют отношения между рейдером и жертвой, а нападение на стратегическое предприятие.
Образованный в 1871 году указом Александра II как золотосплавочная лаборатория, институт вот уже 135 лет занимает ведущие позиции в золотодобывающей промышленности страны. Большинство заводов и фабрик золодобывающей отрасли работают по технологиям, разработанным учеными Иргиредмета. Многие предприятия получают от иркутян реагенты, необходимые для добычи золота. Если институт все-таки будет захвачен, то золотодобывающая отрасль страны переживет серьезное потрясение. Под ударом оказалась национальная безопасность страны.
Пока ученые защищаются самостоятельно. Станислав Баликов сообщил, что руководство института направило заявления о ситуации вокруг Иргиредмета в УВД и ФСБ, но ответа пока не получило. Рейдеры, тем временем, продолжают свои атаки: слишком уж лакомый для них кусок - здание на самом берегу Ангары, где можно разместить очередной торговый или офисный центр.
Антирейреры – охотники за охотниками.
Заказчики и исполнители
Еще несколько лет назад акционерные разбирательства были событием исключительным и, как правило, касались интересов крупного бизнеса, а сейчас выяснением отношений занялись собственники малого и среднего бизнеса. В итоге в Сибири (как, впрочем, и в целом по стране) число корпоративных конфликтов выросло настолько, что это удивляет даже консультантов, которые их обслуживают.
То, чему уделяет внимание местная пресса, — лишь «верхушка айсберга», небольшая часть корпоративных конфликтов. «Например, остаются без внимания конфликты в ООО, связанные с переделом собственности, конфликты, связанные с оспариванием права на торговый знак, интеллектуальную собственность, — подчеркивает гендиректор Сибирского центра конфликтологии Марат Авдыев. — Также сюда можно отнести конфликты, связанные с обретением контроля над важным контрактом, как, например, договоры аренды действующего доходного бизнеса». В так называемом среднем бизнесе чаще всего яблоком раздора становятся предприятия машиностроения, проектные институты.
Любой конфликт рано или поздно перетекает от личных разбирательств к так называемой «войне юристов». Помня об этом, стороны стараются как можно быстрее выбрать юридического консультанта, с которым придется работать, возможно, не один год.
Пытаться зайти на рынок обслуживания акционерных конфликтов, не имея опыта и связей, крайне сложно. Услуги по сопровождению корпоративного конфликта не принято рекламировать: будет ли нанят специалист, решают не реклама или конкурсы, а личные связи. Определяющий фактор — проникся ли заказчик личным доверием к исполнителю. «Кроме того, никакой рекламой не докажешь, что умеешь играть миллионами», — отметил один из кузбасских консультантов.
Нередко советчиком выступает общественная организация. Так, например, не без помощи Межрегиональной ассоциации руководителей предприятий (МАРП) Сибирская юридическая компания (Новосибирск) получила заказ на сопровождение корпоративного конфликта на ОАО «Сиблитмаш» (который к настоящему времени завершен). До этого данная компания только единожды имела опыт работы по сопровождению акционерного конфликта.
Владимир Смирнов из «Кузбасской корпорации частной охраны и сыска» также признается, что в настоящее время работает по заказу, который он получил при посредничестве Кузбасской торгово-промышленной палаты.
А три года назад в «битве» за ОАО «НПО «Элсиб» основные акционеры (они же менеджеры завода) Николай и Виктор Канискины при выборе консультанта последовали совету своих партнеров — акционеров Ланта-Банка. Как отмечают эксперты, Канискины не пожалели средств на известную инвестиционную компанию «Развитие бизнес-систем» (Москва).
Однако немало компаний считают вопросы корпоративной безопасности слишком интимными, чтобы доверить их консультанту со стороны. Например, директор ООО «Карачинский источник« Владимир Хританков, оказавшись в условиях корпоративного конфликта с «Альфа-групп», принял решение обойтись силами своих юристов (хотя и поинтересовался расценками на услуги сторонних консультантов). «У наших юристов есть опыт работы по корпоративным конфликтам, — отмечает Владимир Хританков. — Привлекать со стороны юридическую фирму можно лишь тогда, когда хорошо знаешь ее руководство и ее возможности. В противном случае о сотрудничестве не может быть речи».
Среди тех, для кого ведение корпоративных разбирательств стало привычным видом деятельности, также нет единого мнения о том, что лучше — нанять или «вырастить» своих.
В Производственно-коммерческой группе «РАТМ» (участник самого «долгоиграющего» за Уралом конфликта — вокруг «Ангарскцемента») отмечают, что опираются на своих собственных юристов, и мотивируют это тем, что слишком хорошо разбираются в «кухне» конфликтов. «Нередко, нанимая специалиста со стороны, заказчики до конца не понимают, кого они наняли, как этот человек будет работать, — отметил один из топ-менеджеров компании в неофициальной беседе. — В итоге они получают сомнительные околокриминальные методы работы и как следствие — риск для бизнеса и испорченную репутацию. В результате вместо одной проблемы может появиться несколько». (Следует отметить, что в самом «РАТМе» до недавнего времени ведением корпоративных конфликтов занимался один из топ-менеджеров Георгий Глебов, который заслужил репутацию не самого деликатного специалиста. Агрессивный имидж «РАТМа», по мнению многих экспертов, — следствие того, что Глебову был дан своего рода карт-бланш в корпоративных конфликтах. В настоящее время Глебов ушел из «РАТМа», создав собственную консалтинговую фирму.)
С другой стороны, не менее «подкованные» в вопросах корпоративных конфликтов акционеры «Русфинтеха» (в частности, представители компании вели акционерные споры на Новосибирском авиаремонтном заводе, в Институте прикладной физики) работают не всегда силами своих специалистов, а отчасти прибегают к услугам компании «Сибирский центр конфликтологии».
Но дальше в плане организации работы по корпоративным разбирательствам пошли акционеры холдинга ОАО «Электрокомплектсервис» (включает торговую сеть «Планета «Электрика», Новосибирский электромеханический завод, компанию «Евроэлектрострой« и др.). Они создали компанию, которая фактически специализируется на ведении акционерных разбирательств, — это промышленно-инвестиционная компания »Статус-Капитал« (данную функцию компании неофициально подтверждают ее представители). Формально же «Статус-Капитал» позиционирует себя как юрлицо, занимающееся непрофильными активами «Электрокомплектсервиса».
Тем не менее сложно оценить, есть ли преимущества выделения «конфликтной« деятельности в отдельную структуру. Например, сами представители «Статус-Капитала» затрудняются с оценкой результатов своей деятельности: в компании не берутся прогнозировать, когда и чем завершится акционерный конфликт на новосибирском предприятии «Реминструмент». Также в руководстве компании признают, что недавно вынуждены были уступить позиции противоположной стороне на Омском проектно-техническом институте «Агропромпроект«. В то же время в администрации Новосибирской области отмечают, что на счету « Статус-Капитала» есть и удачный шаг — присоединение к числу активов «Электрокомплектсервиса» Новосибирского электромеханического завода.
В любом случае потенциальные исполнители понимают, что заказы на услуги по сопровождению акционерного конфликта не являются для них источником постоянного дохода. «Хотя мы и позиционируем себя как компанию, которая может оказать услуги по обслуживанию корпоративных конфликтов, но целенаправленно заказы не ищем, — подчеркивает гендиректор Сибирской юридической компании Сергей Карпекин. — Нет никакого смысла навязывать свои услуги в этой деятельности, так как предприятия делают выбор, основываясь на личных отношениях. Если до этого у предприятия был опыт работы с конкретной юридической компанией, то скорее всего и за корпоративной защитой оно обратится именно к этим знакомым специалистам. Цена доверия очень высока, а опытом можно подпитаться».
Время от времени подрабатывают на сопровождении конфликтов и политические «пиарщики». Хотя они признают эту деятельность более интересной и прибыльной, чем политический «сенокос», однако подчеркивают, что делать ее своим основным видом деятельности смысла нет — заказы хоть и хороши, но нестабильны
За что платят антирейдерам
Репутация. Самое большое опасение при найме консультанта — это «попасть на рейдера», особенно на «черного». Исходя из этого заказчики обращают внимание не столько на опытность консультанта, сколько на его «моральный облик». Но практически все консультанты позиционируют себя как антирейдеры, декларируя работу исключительно на защиту от рейдеров.
Связи. «Рынок услуг, связанных с корпоративными спорами, в СФО больше похож на базар, — считает Сергей Учитель («Регион-Сервис»). — Основную массу составляют неформализованные полулегальные группы, специализирующиеся на нелегальных захватах собственности, использующие пробелы в действующем законодательстве, коррупционные связи в судебных органах и неповоротливость наших правоохранителей. Как раз вот с такими «специалистами« по корпоративным спорам приходится практически ежедневно сталкиваться нашим адвокатам, защищающим интересы пострадавшей стороны».
Нередко и сам заказчик не стесняется в выборе средств ради успеха. В этом случае он платит не только за юридические услуги, но и за такие вещи, как «доступ к телу» кого-либо из высокопоставленных чиновников (для разговора о помощи в решении возникших проблем), а также за возможность достижения неформальных договоренностей в судах и прочих инстанциях.
Столичность. «Московские специалисты нереально дороги (по словам экспертов, только абонентская плата московскому пиар-агентству составляет порядка $30 тыс. в месяц). Причем надо понимать, что при этом нет гарантии качества работы. В Сибири цены за те же услуги более приемлемы», — отмечает Владимир Хританков («Карачинский источник»). Подобный настрой заказчика — редкость, признают сами региональные консультанты. Они отмечают, что заказчик нередко готов платить больше, но только пользоваться услугами москвичей. Как правило, еще меньше доверяют регионалам московские заказчики. Однако сами сибирские консультанты признаются, что участие их московских коллег в антирейдерской компании может сводиться лишь к общему руководству. Дело в том, что те нередко нанимают региональных консультантов в «субподрядчики». В результате, как с грустью отмечают регионалы, часть денег за услуги просто не «доезжает» до Новосибирска, оседая в столице.
Среди участников антирейдерского рынка есть мнение, что качество собранной под заказ команды определяет не столичность, а прежде всего бюджет, который выделен на ее работу. «Не секрет, что когда затрагиваются большие интересы, то начинается игра кошельков: выигрывает тот, у кого он толще. К сожалению, иногда у одной из сторон есть хорошие шансы на победу, но уже нет финансовой возможности ее добиваться», — отмечает Владимир Смирнов («Кузбасская корпорация частной охраны и сыска»).
На чем «спотыкается» консультант
Консультанты отмечают, что в ряде случаев риски неблагоприятного разрешения конфликта велики. «Если мы предвидим, что можем на одном из этапов «подвернуть ногу«, то предупреждаем заказчика, что этот риск неуспеха он должен будет принять на себя», — признает Владимир Смирнов («Кузбасская корпорация частной охраны и сыска»). К числу таких кризисных факторов он относит наличие у одной из сторон административного ресурса. «Иногда сталкиваемся с тем, что не можем помочь людям из-за нехватки административного ресурса, — признает Смирнов. — Иногда нас просто останавливают: «Не вмешивайтесь в этот вопрос, там интересы такого-то высокопоставленного чиновника. Потеряете время и деньги». Тем не менее Владимир Смирнов отмечает, что в настоящее время отрабатывает подобный рискованный заказ: «У бизнесмена отобрали 16 заправок, причем, по нашим данным, сделали это околовластные структуры. Несмотря на присутствие в деле административного ресурса, я полагаю, что шансов на успех немало, но и риск выше обычного».
Немаловажно, на каком счету у региональной власти и сами консультанты. Например, Сергей Репников успешно работал в отношении «Сиблитмаша« до тех пор, пока в защиту его противников не выступил публично губернатор Новосибирской области Виктор Толоконский.
Цена конфликта
Деньги за помощь в ведении корпоративного конфликта — вопрос почти интимный, решается он в каждом случае индивидуально и, конечно, зависит от результата. «Когда все делается своевременно и качественно, есть результат, следовательно, работа сделана хорошо», — считает Сергей Карпекин. В качестве примера своевременности услуг Сергей приводит постоянный мониторинг в арбитражном суде. «Мы узнаем обо всех исках, поданных против наших заказчиков, день в день — это позволяет быстро начать работать, знакомиться с материалами дел, принимать контрмеры». При этом Карпекин отмечает, что расчет с заказчиком происходил по часам: работа специалиста в зависимости от его уровня стоит примерно 1,5 тыс. рублей за час.
Большинство других опрошенных консультантов воздержались от более или менее конкретного ответа о стоимости своих услуг, отметив, что это «зависит от характера помощи и потраченных усилий». «Для нас, адвокатов, не совсем корректно говорить о размере и параметрах вознаграждения, получаемого за помощь в корпоративном конфликте, так как согласно ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре« адвокатская деятельность не является предпринимательской и, следовательно, не преследует цели извлечения прибыли, — отмечает Сергей Учитель. — У нас есть проекты, которые мы ведем на безвозмездной основе, но есть и многолетние дорогостоящие проекты».
Зато участники рынка делились информацией о том, сколько стоят услуги конкурентов. «Хорошо известны московские расценки за организацию «отъема собственности относительно честными способами« — до десяти процентов от рыночной стоимости актива, но не ниже 500 тыс. рублей», — говорит Марат Авдыев.
«Некоторые наши конкуренты определяют вознаграждение просто — за возврат бизнеса берут до 50% стоимости компании, — отмечает Владимир Смирнов. — Мы так не работаем, а просто определяем примерные затраты и временной ресурс на то, чтобы выиграть».
Марат Авдыев подчеркивает, что вопрос стоимости услуг по разрешению конфликта можно обсуждать после проведения диагностики конфликтной ситуации: «Заказчик и консультант могут исходить из твердого тарифа, почасовой оплаты, премии от экономических показателей или оплаты, зависящей от результата разрешения конфликта. Мы используем все три способа ценообразования, их комбинацию, однако для «больших» проектов предпочтение отдается последнему: «гонорар успеха« или премия, зависящая от качества результата разрешения конфликта». Марат Авдыев отмечает, что изначально очень полезно описать цель, которую ставит заказчик перед исполнителем, критерии положительного, условно положительного и отрицательного результата.
Но главное для заказчика — вовремя расстаться с консультантом. Каким бы ни был конфликт, важно, чтобы он как можно быстрее закончился, не успев нанести серьезный ущерб бизнесу. Участники рынка консалтинга отмечают, что нередко стороны «садятся на иглу» корпоративных конфликтов, — тогда споры тянутся годами. Попытки консультантов убедить стороны в преимуществе несудебных методов разрешения противоречий не всегда успешны. Причину эксперты склонны видеть в психологии конфликтующих — нередко они руководствуются эмоциями, желанием добиться справедливости или «проучить» другую сторону. Правда, сами конфликтующие акционеры скептически относятся к такому мнению. Все, кого корреспонденту удалось опросить в ходе подготовки этого материала, уверенно заявили, что руководствуются здравым смыслом и в ближайшее время обязательно выиграют дело.
«Как быть? И что делать?»
Первый совет, который дают профессионалы, занимающиеся защитой от поглощений, - не бояться и обязательно противостоять рейдерству. Каким образом? Прежде всего, обращаться во все инстанции и раскрыть все факты, которые известны. Государственная машина сейчас хорошо работает и реально способна защитить от недружественного поглощения. Только не испугаться в первый момент. Конечно, это нелегко, придется долго ходить по инстанциям, на допросы к следователям, писать большое количество бумаг, терпеть, что в процессе против такого «несговорчивого и упрямого» директора будет развернута травля на деньги рейдера. Но если директор будет пользователем - имущество предприятия удастся в конечном итоге сохранить - потому что на его стороне закон.
Сейчас существует отдельная инструкция налоговой инспекции, которая требует при смене участников акционеров общества и даже генерального директора жесткого заполнения огромного количества форм, предоставления документов, заверенных нотариусом. Казалось бы, бюрократия, но такие простые вещи поставили заслон рейдерам. Немалую роль в борьбе с недружественным поглощением сыграло новое руководство арбитражного суда. Ситуация кардинально меняется в сторону законности.
До недавних пор процветала профессия судебного брокера. Это люди, которые обеспечивали правильное решение суда независимо от позиции сторон. Тем, кто задумал «пустить собственника по ветру», не было ничего проще сделать это с помощью несовершенных судебных процедур. И тут многое уже зависело от судьи, который мог «вполне не заметить», что по аналогичному делу его коллега уже вынес решение не в пользу поглотителя. Сейчас в Москве все изменилось, а вот за ее пределами, увы, так и осталось на том же уровне. На периферии этот дисбаланс особенно заметен.
Не забывайте: компании, практикующие незаконные методы слияния и поглощения, сегодня вынуждены корректировать свои действия. Если раньше рейдеры вообще не обращали внимания на закон, то в последнее время стали пытаться находить различные пробелы в законодательстве. В любом случае нападающие вынуждены нарушать закон, а защитники его отстаивать.
Для того, чтобы избежать перехвата контроля, собственнику целесообразно заранее выстроить превентивную защиту, которая позволит максимально эффективно противодействовать захватчикам.
Превентивная защита включает реализацию комплекса юридических, финансовых и административных механизмов, обеспечивающих выявление на ранней стадии угрозы нападения на предприятие, организацию защиты и, при необходимости, контрнападения.
Комплекс реализуемых мероприятий включает в себя, как правило, следующие меры:
Юридическая оборона:
структурирование активов. Разработка и реализация схемы владения собственниками предприятия (группы предприятий);
юридическая "чистка" истории приватизации предприятия;
переработка внутренних документов предприятия, направленная на максимальное затруднение возможных негативных действий захватчиков;
анализ и переработка трудовых соглашений с менеджментом предприятия в целях повышения его лояльности.
Финансовая оборона:
скупка акций собственниками бизнеса;
анализ финансовой и хозяйственной деятельности предприятия;
формирование алгоритмов корректной работы с дебиторами и кредиторами предприятия, кредитными учреждениями;
создание финансовых "ядовитых пилюль" — формирование искусственной кредиторской задолженности и вывод её на "свои" компании.
Административные меры:
налаживание контактов со всей вертикалью власти (в т.ч. судебной), силовыми структурами;
укрепление взаимодействия с налоговыми органами;
передача ведения реестра «дружественному» регистратору.
Социальные меры:
работа с трудовым коллективом, направленная на повышение лояльности персонала;
работа с профсоюзными органами, работающими на предприятии;
работа с пенсионерами предприятия;
Формирование позитивного имиджа предприятия:
благотворительность;
работа с местными и центральными СМИ.
Силовые меры:
укрепление периметра предприятия;
введение различных уровней доступа;
обеспечение безопасности руководителей и ключевых сотрудников предприятия.
Приведенный перечень мер является далеко не исчерпывающим. Работа над каждым проектом – это индивидуальный подход при абсолютной конфиденциальности.
Сопровождение сделок M&AВ условиях наблюдающегося роста числа сделок купли-продажи активов, требуется обеспечить юридическое сопровождение сделок с одновременным поэтапным внедрением комплексных систем превентивной защиты, что позволяет:
структурировать сделку с учетом реализации предполагаемой системы превентивной защиты (в будущем это сократит затраты на внедрение системы защиты);
максимально защитить покупателя и продавца при совершении сделки;
обеспечить юридическую чистоту сделки;
оптимизировать финансовые потоки;
выстроить структуру на основе стратегических планов развития (например, резидент – нерезидент, собственники нерезидента под номинальным держанием).
Защита миноритариевМажоритарные акционеры с течением времени начинают не только считать предприятие своей собственностью и осуществлять текущее управление в своих интересах, но и предпринимают попытки избавиться от миноритарных акционеров. Во многом это связано с тем, что:
миноритарии формируют для мажоритарных акционеров риск продажи своих акций недружественной стороне;
часть прибыли необходимо распределять среди миноритарных акционеров;
при принятии ключевых решений относительно деятельности предприятия необходимо проведение общих собраний акционеров, что влечет увеличение сроков и возникновение рисков отклонения нужных решений либо срыва собраний.
Как следствие, мажоритарные акционеры предпринимают различные усилия, направленные на снижение влияния миноритариев. Предпринимаемые ими действия могут носить как дружественный (например, предложение о выкупе акций по рыночной цене), так и не дружественный характер (например, через дополнительную эмиссию акций, размывающую долю миноритарных акционеров).
Кроме того, крупный мажоритарный акционер, являющийся по совместительству директором, может вести "свою игру" в отношении менее крупных, но также обладающих значительными пакетами, акционеров предприятия. Такая "игра" может выражаться в отказах предоставлять финансовую информацию о деятельности предприятия, блокировании кандидатов в руководящие органы общества и т.д.
Наиболее сложный этап корпоративной войны, поскольку нападающая сторона уже провела весь комплекс подготовительных работ и вступила в завершающую стадию процесса поглощения – открытую атаку на предприятие.
Обращаем внимание собственников и руководителей бизнеса на необходимость немедленного привлечения к защите специалистов в области корпоративных отношений. В противном случае будет упущено время, которое очень часто является решающим фактором во время ведения корпоративных войн.
Во время защиты предприятия от враждебного поглощения, основные усилия должны быть направлены на:
организацию контрскупки акций предприятия;
выявление истинного заказчика атаки и усложнение его финансово-хозяйственной деятельности;
снижение привлекательности поглощаемого предприятия путем вывода активов и перевода кредиторской задолженности на подконтрольные защищающейся стороне предприятия;
задействование административного ресурса. Установление контакта и "перетягивание" на свою сторону региональных и/или федеральных органов власти;
организацию PR-кампании в региональных и/или федеральных СМИ с целью формирования негативного образа захватчика и положительного имиджа защищающейся стороны;
проведение переговоров с представителями захватчика.