Бывший вор-карманник Николай Николаевич за бутылкой рассказывает историю своей жизни молчаливому собеседнику.
Он освободился девятнадцати лет, сразу после войны. Тетка его прописала в Москве. Николай Николаевич нигде не работал — куропчил (воровал) по карманам в трамвайной толчее и был при деньгах. Но тут вышел указ об увеличении срока за воровство, и Николай Николаевич, по совету тетки, устраивается работать в лабораторию к своему соседу по коммунальной квартире, ученому-биологу по фамилии Кимза.
Неделю Николай Николаевич моет склянки и однажды в очереди у буфета, повинуясь привычке, вытаскивает у начальника кадров бумажник. В туалете он обнаруживает в бумажнике не деньги, а доносы на сотрудников института. Николай Николаевич спускает все это «богатство» в унитаз, оставив лишь донос на Кимзу, которому его показывает. Тот бледнеет и растворяет донос в кислоте. Назавтра Николай Николаевич говорит Кимзе, что бросает работу. Кимза предлагает ему работать в новом качестве — стать донором спермы для своих новых опытов, равных которым не было в истории биологии. Они обговаривают условия: оргазм ежедневно по утрам, рабочий день не нормирован, оклад — восемьсот двадцать рублей. Николай Николаевич соглашается. На всякий случай вечером он идет посоветоваться насчет своей будущей работы с приятелем — международным «уркой». Тот говорит, что Николай Николаевич продешевил — «я бы этим биологам поштучно свои живчики продавал. На то им и микроскопы дадены — мелочь подсчитывать. Жалко вот, нельзя разбавить малофейку. Ну, вроде как сметану в магазине. Тоже навар был бы». Николай Николаевич рассчитывает в будущем постепенно поднять цену.
В первый раз он заполняет пробирку наполовину — «целый млечный путь», как говорил когда-то его сосед по нарам, астроном по специальности. Кимза доволен: «Ну, Николай, ты супермен».
Николай Николаевич «выбивает» повышение оклада до двух тысяч четырехсот, специально бросает в пробирку грязь с каблука — в результате этой хитрости, якобы для стерильности рабочего процесса, получает в месяц два литра спирта. На радостях Николай Николаевич напивается с международным уркой и назавтра на рабочем месте никак не может довести себя до оргазма. Он весь взмок, рука дрожит, но ничего не получается. В дверь просовывает голову какой-то академик: «Что же вы, батенька, извергнуть не можете семечко?» Вдруг одна младшая научная сотрудница, Влада Юрьевна, входит в комнату, выключает свет — и своей рукой берет Николая Николаевича «за грубый, хамский, упрямую сволочь, за член…». Николай Николаевич во время оргазма орет секунд двадцать так, что звенят пробирки и перегорают лампочки, и падает в обморок.
В следующий раз у него опять не получается справиться самостоятельно, но уже по другой причине. Оказывается, Николай Николаевич влюбился и думает только о Владе Юрьевне. Она снова приходит на помощь. После работы Николай Николаевич выслеживает Владу Юрьевну, чтобы узнать, где она живет. Ему хочется «просто так смотреть на лицо её белое… на волосы рыжие и глаза зеленые».
Назавтра Николаю Николаевичу сообщают, что его живчика поместили Владе Юрьевне и она забеременела. Николай Николаевич расстроен до слез, что таким способом соединен со своей возлюбленной, но она говорит: «Я вас понимаю… все это немного грустно. Но наука есть наука».
Комиссия, состоящая из руководства института и людей «не из биологии», закрывает лабораторию, так как генетика объявлена лженаукой. Николаю Николаевичу устраивают допрос, в чем заключалась его работа, но он, пользуясь своим лагерным опытом, швыряет в рыло замдиректора чернильницу и симулирует припадок эпилепсии. Корчась на полу, он слышит, как замдиректора отказывается от своей жены — Влады Юрьевны. Николай Николаевич вырывается из института, едет к Владе Юрьевне домой и перевозит её к себе, а сам идет ночевать к международному урке. Утром он дома застает бледную Владу Юрьевну, лежащую на диване, и Кимзу, который щупает её пульс. На нервной почве у Влады Юрьевны случился выкидыш. Николай Николаевич выхаживает Владу Юрьевну, спит рядом с ней на полу. Выдерживать такое близкое соседство он не в силах, но она признается в своей фригидности. Когда же между ними происходит то, о чем так мечтал Николай Николаевич, и когда он «рубает, как дрова в кино «Коммунист», Влада Юрьевна, прислушиваясь к себе, кричит: «Этого не может быть!» В ней просыпается страсть. Каждую ночь они любят друг друга до обморока, приводя друг друга по очереди в сознание нашатырем. Кимза приносит домой микроскоп — продолжать опыты, и Николай Николаевич раз в неделю сдает сперму «для науки» — уже бесплатно.
Жизнь продолжается: уже морганистов и космополитов разоблачили, Влада Юрьевна идет работать старшей медсестрой, Николай Николаевич устраивается санитаром. Они переживают тяжелые времена. Но тут умирает Сталин. Кимзе возвращают лабораторию, он берет к себе Владу Юрьевну и Николая Николаевича — опыты продолжаются. Николая Николаевича обвешивают датчиками, изучая энергию, которая выделяется при оргазме. Однажды его сперму вводят одной шведской даме, и у нее рождается сын, который, правда, ворует — пошел в папу. Во время опытов Николай Николаевич читает книги и делает открытие: степень возбуждения зависит от читаемого текста. От соцреализма, например, хоть плачь, а не встает, а от чтения, например, Пушкина, «Отелло» или «Мухи-цокотухи» (особенно когда паучок муху уволок) эффект наибольший. Один академик, проанализировав данные, сообщает Николаю Николаевичу свой вывод: вся советская наука, особенно марксизм-ленинизм, — сплошная «суходрочка». «Партия дрочит. Правительство онанирует. Наука мастурбирует», — и всем кажется, что после этого, как при оргазме, вдруг настанет светлое будущее. Академик радуется, что от этой суходрочки не погиб в Николае Николаевиче человек, и спрашивает, каким настоящим делом хочет он заняться после опытов. Николай Николаевич вспоминает одну полезную книгу, выпущенную еще при царе, — «Как самому починить свою обувь», от которой у него «стоял, как штык», и решает пойти работать сапожником. «А как же вы тут без меня?» — спрашивает он у академика. «Управимся. Пусть молодежь сама дрочит. Нечего делать науку в белых перчатках», — отвечает академик и обещает прийти к Николаю Николаевичу чинить туфли. И Николай Николаевич решает оставить на работе записку: «Я завязал. Пусть дрочит Фидель Кастро. Ему делать нечего» — и слинять. Он представляет, как Кимза бросится к Владе Юрьевне в отчаянии: «Остановится сейчас из-за твоего Коленьки наука». А Влада Юрьевна ответит: «Не остановится. У нас накопилось много необработанных фактов. Давайте их обрабатывать».
В. М. Сотников
Другие работы по теме:
Алексеев Николай Николаевич
Алексеев Николай Николаевич- философ, правовед, участник евразийского движения. Эволюционировал от неокантианства через феноменологию к критическому реализму, полагая традиционные метафизические проблемы научно необъяснимыми.
Пушкин в 1820 году Южная ссылка Романтизм
Text В 1817 году в Петербург приехал молодой, подающий надежды выпускник Лицея, а в 1820 году в мае месяце из Петербурга в Екатеринослав выехал первый поэт России, автор блистательной поэмы «Руслан и Людмила» и множества стихов. В 1817 году в Петербург приехал молодой, подающий надежды выпускник Лицея, а в 1820 году в мае месяце из Петербурга в Екатеринослав выехал первый поэт России, автор блистательной поэмы «Руслан и Людмила» и множества стихов.
Толстой Шат и Дон
Лев Николаевич Толстой Шат и Дон Толстой Лев Николаевич Шат и Дон Лев Николаевич Толстой Шат и Дон У старика Ивана было два сына: Шат Иваныч и Дон Иваныч. Шат Иваныч был старший брат; он был сильнее и больше, а Дон Иваныч был меньший и был меньше и слабее. Отец показал каждому дорогу и велел им слушаться. Шат Иваныч не послушался отца и не пошёл по показанной дороге, сбился с пути и пропал.
Толстой Конь и кобыла
Лев Николаевич Толстой Конь и кобыла Толстой Лев Николаевич Конь и кобыла Лев Николаевич Толстой Конь и кобыла Кобыла ходила день и ночь в поле, не пахала, а конь кормился ночью, а днём пахал. Кобыла и говорит коню:
Толстой Собака и её тень
Лев Николаевич Толстой Собака и её тень Толстой Лев Николаевич Собака и её тень Лев Николаевич Толстой Собака и её тень Собака шла по дощечке через речку, а в зубах несла мясо. Увидала она себя в воде и подумала, что там другая собака мясо несёт, она бросила своё мясо и кинулась отнимать у той собаки: того мяса вовсе не было, а своё волною унесло.
Толстой Журавль и аист
Лев Николаевич Толстой Журавль и аист Толстой Лев Николаевич Журавль и аист Лев Николаевич Толстой Журавль и аист Мужик расставил на журавлей сети за то, что они сбивали у него посев. В сети попались журавли, а с журавлями один аист.
Толстой Глупый мужик
Лев Николаевич Толстой Глупый мужик Толстой Лев Николаевич Глупый мужик Лев Николаевич Толстой Глупый мужик Был один глупый мужик. Он пошёл в лес за дровами. Дерева все были велики. Он стал срубать ветки. Один сук на дубу был высоко. Мужик влез на дуб, сел верхом на сук спиной к дереву и срубил сук. Другой сук был ещё выше.
Толстой Упрямая лошадь
Лев Николаевич Толстой Упрямая лошадь Толстой Лев Николаевич Упрямая лошадь Лев Николаевич Толстой Упрямая лошадь Мужику с возом надо было ехать через реку. Через реку ходил паром. Мужик отпрёг лошадь и свёз телегу на паром; но лошадь была упряма и не хотела идти на паром. Мужик тащил её из всех сил за повод и не мог ввести на паром.
Толстой Летучая мышь
Лев Николаевич Толстой Летучая мышь Толстой Лев Николаевич Летучая мышь Лев Николаевич Толстой Летучая мышь В давнишние времена была сильная война между зверями и птицами. Летучая мышь не пристала ни к тем, ни к другим, и всё выжидала, чья возьмёт. Сначала птицы стали побивать зверей, и тогда летучая мышь пристала к птицам, летала с ними и называла себя птицей, но потом, когда звери стали одолевать.
Толстой Тетерев и лиса
Лев Николаевич Толстой Тетерев и лиса Толстой Лев Николаевич Тетерев и лиса Лев Николаевич Толстой Тетерев и лиса Тетерев сидел на дереве. Лисица подошла к нему и говорит:
Толстой Награда
Лев Николаевич Толстой Награда Толстой Лев Николаевич Награда Лев Николаевич Толстой Награда Мужик нашел дорогой камень и понес его к царю. Пришел во дворец и стал спрашивать у царских слуг: как бы царя увидать.
Толстой Отец и сыновья
Лев Николаевич Толстой Отец и сыновья Толстой Лев Николаевич Отец и сыновья Лев Николаевич Толстой Отец и сыновья Отец приказал сыновьям, чтобы жили в согласии; они не слушались. Вот он велел принесть веник и говорит:
Толстой Дурак и нож
Лев Николаевич Толстой Дурак и нож Толстой Лев Николаевич Дурак и нож Лев Николаевич Толстой Дурак и нож Был у дурака нож очень хорош. Стал дурак этим ножом гвоздь резать. Нож гвоздя не резал. Тогда дурак сказал:
Толстой Девочка и разбойники
Лев Николаевич Толстой Девочка и разбойники Толстой Лев Николаевич Девочка и разбойники Лев Николаевич Толстой Девочка и разбойники Одна девочка стерегла в поле корову. Пришли разбойники и увезли девочку. Разбойники привезли девочку в лес в дом и велели ей стряпать, убирать и шить. Девочка жила у разбойников, работала на них и не знала, как уйти.
Толстой Воробей
Лев Николаевич Толстой Воробей Толстой Лев Николаевич Воробей Лев Николаевич Толстой Воробей Увидал воробей, что человек идёт лён сеять. Воробей полетел к птицам и сказал:
Толстой Шакалы и слон
Лев Николаевич Толстой Шакалы и слон Толстой Лев Николаевич Шакалы и слон Лев Николаевич Толстой Шакалы и слон Шакалы поели всю падаль в лесу, и им нечего стало есть. Вот старый шакал и придумал, как им прокормиться. Он пошёл к слону и говорит:
Толстой Течение воды
Лев Николаевич Толстой Течение воды Толстой Лев Николаевич Течение воды Лев Николаевич Толстой Течение воды Однажды ученики Конфуцы застали его у реки. Учитель сидел на берегу и пристально смотрел на воду, как она бежала. Ученики удивились и спросили: "Учитель, какая польза смотреть на то, как текут воды? Это дело самое обыкновенное, оно всегда было и будет".
Толстой Мыши
Лев Николаевич Толстой Мыши Толстой Лев Николаевич Мыши Лев Николаевич Толстой Мыши Стало мышам плохо жить от кота. Что ни день, то двух, трёх заест. Сошлись мыши и стали судить, как бы им от кота спастись. Судили, судили, ничего не могли вздумать.
Толстой Зайцы и лягушки
Лев Николаевич Толстой Зайцы и лягушки Толстой Лев Николаевич Зайцы и лягушки Лев Николаевич Толстой Зайцы и лягушки Сошлись раз зайцы и стали плакаться на свою жизнь:
Толстой О людях больших и маленьких
Лев Николаевич Толстой О людях больших и маленьких Толстой Лев Николаевич О людях больших и маленьких Лев Николаевич ТОЛСТОЙ О ЛЮДЯХ БОЛЬШИХ И МАЛЕНЬКИХ
Толстой Лисица и журавль
Лев Николаевич Толстой Лисица и журавль Толстой Лев Николаевич Лисица и журавль Лев Николаевич Толстой Лисица и журавль Лисица позвала журавля на обед и подала похлёбку на тарелке. Журавль ничего не мог взять своим длинным носом, и лисица сама всё поела. На другой день журавль к себе позвал лисицу и подал обед в кувшине с узким горлом.
Толстой Мышь полевая и мышь городская
Лев Николаевич Толстой Мышь полевая и мышь городская Толстой Лев Николаевич Мышь полевая и мышь городская Лев Николаевич Толстой Мышь полевая и мышь городская
Толстой Волга и Вазуза
Лев Николаевич Толстой Волга и Вазуза Толстой Лев Николаевич Волга и Вазуза Лев Николаевич Толстой Волга и Вазуза Были две сестры: Волга и Вазуза. Они стали спорить, кто из них умнее и кто лучше проживёт.
Толстой Белка и волк
Лев Николаевич Толстой Белка и волк Толстой Лев Николаевич Белка и волк Лев Николаевич Толстой Белка и волк Белка прыгала с ветки на ветку и упала прямо на сонного волка. Волк вскочил и хотел ее съесть. Белка стала просить:
Толстой Ястреб и голуби
Лев Николаевич Толстой Ястреб и голуби Толстой Лев Николаевич Ястреб и голуби Лев Николаевич Толстой Ястреб и голуби Гонялся, гонялся ястреб за голубями, не мог ни одного поймать. Вот он и вздумал их обмануть. Подлетел он к голубятне, сел на дерево и стал им говорить, что хочет им служить.
Толстой Пчёле и трутни
Лев Николаевич Толстой Пчёлы и трутни Толстой Лев Николаевич Пчёлы и трутни Лев Николаевич Толстой Пчёлы и трутни Как пришло лето, стали трутни ссориться с пчёлами, кому мёд есть. Позвали пчёлы на суд осу. Оса и говорит:
Толстой Волк и кобыла
Лев Николаевич Толстой Волк и кобыла Толстой Лев Николаевич Волк и кобыла Лев Николаевич Толстой Волк и кобыла Хотелось волку подобраться к жеребёнку. Он подошёл к табуну и говорит:
Толстой Теленок на льду
Лев Николаевич Толстой Телёнок на льду Толстой Лев Николаевич Телёнок на льду Лев Николаевич Толстой Телёнок на льду Телёнок скакал по закуте и выучился делать круги и повороты. Когда пришла зима, телёнка выпустили с другою скотиною на лёд к водопою. Все коровы осторожно подошли к корыту, а телёнок разбежался на лёд, загнул хвост, приложил уши и стал кружиться.
Литературные группы России
«Арзамас»: Василий Андреевич Жуковский, Константин Николаевич Батюшков, Василий Львович Пушкин, Сергей Семенович Уваров, Дмитрий Николаевич Блудов, Николай Иванович Тургенев, Александр Иванович Тургенев, Петр Андреевич Вяземский, Александр Сергеевич Пушкин.
Бородин, Николай Николаевич
Николай Николаевич Бородин (Российская империя, 1870 — 5 сентября 1919, Лбищенск) — уральский казак, русский военачальник. Генерал-майор. Участник Русско-японской,Первой мировой и Гражданской войн. Участник Белого движения в Сибири.
Голубев, Николай Николаевич
Введение 1 Биография 2 Научная деятельность 3 Библиография Список литературы Введение Николай Николаевич Голубев (12 (24) сентября 1875 — после 1948) — юрист, доктор международного права, профессор Ярославского Демидовского юридического лицея и Ярославского университета.
Председатели Совета Министров СССР
План Введение 1 Председатели Совета министров СССР 2 Первые заместители председателя Совета министров СССР 3 Заместители Председателя Совета Министров СССР
Фирсов, Николай Николаевич
Николай Николаевич Фирсов (18 (30) сентября 1864(18640930), Казань — 7 апреля 1934, Москва) — русский историк, специалист по истории российского города, торговли и промышленности XVIII века, народных движений XVII—XVIII веков, революционного движения XIX века и др.
Захариадис, Никос
Ни́кос Захариа́дис (греч. Νίκος Ζαχαριάδης, 27 апреля 1903, Эди́рне, Турция — 1 августа 1973, Сургут, СССР) также известный как Неистовый Никос, Николаев Николай Николаевич. Деятель греческого рабочего движения.